Непредсказуемы, но пророчески  угадываемы  некоторые события грандиозных сломов, катастроф или – в обыденном языке  научной литературы – прохождений бифуркационных точек исторического движения.

Как можно было предсказать конец Советского Союза в начале 80-х языком политического анализа и научной  футурологии?  РЭНД-корпорэйшн, разрабатывая еще с 60-х годов свои сценарные варианты развития мировых линий и ситуаций, ни разу такого хода событий даже не включил  в круг рассматриваемых.

Политика вообще дает немало оснований для суждения о непредсказуемости крупнейших, перестраивающих историю событий, что особенно характерно  именно для ХХ века.
         Уникальным по своей контр-ожидавшейся сути явлением стала русская контрреволюция 1991-1993 годов. Все могли предвидеть и ожидать трудности, сбои, множественные нарушения плавности процессов перехода от социализма к капитализму. Ожидалась даже, пусть и крайне маловероятная, гражданская смута, а то и война. Но всё оказалось совсем не так.

 Всё обошлось на удивление мирно и поразительно бессмысленно.

Одна часть населения, полностью презрев обычные человеческие чувства – совестливость, справедливость, ответственность, трезвление ума,  самостоятельность, вообще человечность, а тем более и   все христианские заповеди, бессовестно ограбила остальное население своей страны, а саму страну сознательно перевела в ранг несмысленного полуживого тела, которому под гипнозом заклинаний о его новом будущем,  подменили ум и рефлексы. Лишили его ума и стараются в этом преуспеть дальше.

Маловероятные события склонны образовывать цепочки с еще менее вероятными ходами их развития. Но в какой-то момент времени – в  точке колебания, неопределенности, в  мгновении   замирания  этого  маловероятного или даже почти совсем невероятного хода вещей, возможен решительный выход, выброс, освобождение  из  этого   оплетения светлых сил развития  темными  безблагодатными силами омрачения и корыстолюбия. На это мы надеемся, этому служим.  Безответственность и корысть не только погибнут сами – их не вытерпит  мир, который  всё больше тянется к справедливости и добру. Пусть и  понимаемому разно, но безоглядная корысть пребывает отвратительной в любой из сохранившихся ныне цивилизаций.

 Однофазность  мышления победителей, этих победителей моего народа, нежелание видеть себя в поколениях, являющихся частью народа, переход в другие народы и языки в противовес евангельскому «несть ни иудея, ни еллина» в равности их отношения друг к другу и Христа к ним, может привести к апокалиптическим потрясениям, которые и есть  гнев Вышних. 

Никто не готов к потрясениям такого рода. Злобная и абсолютно бессовестная корысть была естественным свойством дохристианских  человеков и многое сегодня делается в этом до-Рождественском ослеплении.

Логика, убеждение, обращение к разуму  стали слишком слабыми средствами. Они есть не более чем инструментальные приспособления политических технологий, пробуждающих в первую очередь эмоциональные сотрясения и всплески.

На время вернемся к  предсказательным силам и футурологическим интуициям научно-технического плана.

Невероятна, просто поразительна закрытость предсказаниям хода научно-технических открытий и реализуемых на их основе возможностей. В самом начале ХХ века виделось почти полное завершение предмета классической  физики с единственными «облачками», как тогда казалось, – спектром излучения абсолютно черного тела и странным постоянством скорости света. Однако  последующее развитие  уже неклассической физики микромира – квантовой механики, ядерной физики и инженерии, теорий относительности и элементарных частиц   привело к изменению материального облика земной цивилизации.

          Ныне уже и эта физика видится лишь первым, антропным циклом своего развития, не имеющего средств для понимания сущностей и причин, лежащих в основании мира. На пороге новая физика, слитая с математикой и геометрией в Теории физических структур. Это уже – как она сама себя называет – «сакральная физика» Мира Высшей реальности, говорящая  о Единой  научно-теистической картине Мира.

Совсем уж ничем не подкрепленным выглядело бы предсказание (потому их и не было)  возникновения дисциплин, даже не угадываемых ранее по возможностям своей всеохватывающей преобразующей силы. Компьютеры стали повсеместны, а передовая военная техника – преимущественно компьютерной. В свою очередь малые, демонстрационные компьютерные  войны   стали   наиболее безотказным инструментом    выстраивания  иерархий силового полярного мира в текущем времени  человеческой цивилизации.

Природа человека оказалась  значительно более устойчивой к потоку времени.  Время стало свидетелем скорее уж упрощения значительной части человечества, перехода многих и многих от включенности в эволюции духовного восхождения к более приземленной материальной картине мира. Правильнее, наверное, будет сказать – к картине мира, заполненной образами и чувствами   непосредственного восприятия, потребления и использования материальных благ и вещей,   владения ими, когда регистрируемые права собственности становятся одной из  наиболее сильных мотиваций  человека.

Людям кажется,  что они овладели материей, а оказалось, что материя овладела людьми.

Но одновременно вырастает новая реальность понимания сущего. Таинственная нематериальная природа Мира Высшей реальности  становится предметом научного дискурса и  приобретает научно  доказательную основу.  Материальный этаж мира подобен, прибегнем к этому наиболее правдоподобному сравнению,  железу компьютера, но все остальное строится в иных сферах – в сферах  программ, языков, нагруженности этих программ все  более высокими идеальными сущностями.  А работающие на компьютерах люди используют их как  инструменты для  записи смыслов.  Не порождения ими – компьютерами и их программами – смыслов, но  использование того и другого для порождения новых смыслов людьми, ими пользующимися.  Мы – мир смыслов. Вне смыслов мы разрушаемся. Мир чувств, привязанных к перцепции материального слоя мира, призрачен и несамостоятелен.

Однако мы склонны считать ощущаемое и видимое нами единственно  реальным. Мы затрудняемся усилием почувствовать будущее, даже если для этого требуется всего лишь внимательно вглядеться в сложившееся настоящее. В нем ведь уже присутствует то, что будет, что произойдет. Конечно,  новое, неожиданное,  возникнет, скорее всего, тоже:  время обязательно откроет  новые для нас идеи и смыслы,  скрытые до поры в глубинах  некоего идеального  сущего.

Но даже самое простое обыденное сознание, напрочь отделяющее себя от своего же бессознательного, включает в себя нескончаемое  множество  различных циклов, ритмов, программ, этапов, интервалов. Мы встроены в ритмы космоса и небесных тел, в циклы этногенеза,  возрастов и жизненных этапов, в кармические интервалы ответственности и судьбы, в круговорот времен года, круг церковной службы и  состояний духа, в периоды жизни и смерти…. Мы живем в бесконечной циклике многих порядков, включая единый гиперцикл Творения расширяющейся Вселенной от Большого взрыва  до ныне.

Просьба, с которой я обращаюсь к читателям, предельно проста: присмотритесь, пожалуйста,  к двум историческим линиям циклов, в которые мы включены и волны которых неотвратимо влекут либо вверх, в подъем, расцвет, либо вниз, в упадок, в нетность, в мир забвения и полного растворения духа. Нам нужно, обязательно нужно преодолеть инерцию падения и выйти на линию подъема. Причем воспользоваться всеми потенциями и возможностями, которые дает бифуркационный перелом, момент тотального обновления и перехода от морока скольжения по бегущему в пропасть склону, когда  внимание  приковано низу – по ходу скольжения, – к преодолевающей  силе подъема  в Вышние,  к Небу.  И Духом держаться  Неба, а не  дола и пропасти.

Первая линия – судьба и жизнь народа.

Он вырождается, демографически умаляется, качество его понижается, он – в очевидном упадке. Он плохо и бедно живет и не имеет никакого влияния на реальные процессы власти и принятия решений. Он лишь выживает. Но мы – его часть и   носители его культуры. Если даже некоторые из нас сделают себе хорошо, богато, уедут, воспитают там своих детей и натурализуются, то это все равно будет заемная судьба. Одно дело эмиграция от  большевиков – за правду, за сохранение русской культуры и самой возможности жизни. И другое дело  эмиграция сейчас – вслед за умыкнутым имуществом,   подальше от площадки внутривидового разбоя с выхваченным оттуда неблагим,  неправедным, а  то и кровавом богатством.

Люди  русского этноса, хоть хорошие, хоть разные, если только они не привязаны полностью к определенной профессиональной деятельности и не инкорпорированы в близкие им профессиональные структуры,  непросто    ассимилируются в иных культурах. Хотя многие этнические группы значительно более приспособлены к расчету выбора и имеют другие исторические обусловленности проживания где бы то ни было.

Присмотритесь к исторической линии нашего народа. Вне его тела мы перестанем быть сами собой, может быть, уже почти перестали ими быть, но    живем этой иллюзией и, главное, пока еще сохраняем возможность стать действительно самими собой. Давайте знать это. Давайте думать об этом. Давайте делать своё посильное. А это посильное сейчас только в одном – в неполитической, в неюридической, не в финансовой, а в содержательной программе развития. Давайте остановимся на такой программе – «Дом в России» – и реализуем её на благо нам, нашим детям, нашей культуре, нашему этносу и нашему будущему.

Политика – вторична. Она стала таковой в сознании уже многих. Более того, первичность политики очень часто строится на выпячивании своей вторичности, служении главному – благу народа, а политика, мол, лишь одно из средств законного проведения интересов главного, того, кому она служит. Суверен – сущностен и деятельностен, политика – обеспечивающа и служебна. Пусть политика послужит реальному благу народа,  попробует себя на поле борьбы за его нужды. А не за нужды законов и реформ, по которым Россию законно лишают самой себя.

Попробуем самоопределиться в качестве суверена. Суверен без своей воли и даже прихоти – театрален.

Российский суперэтнос сейчас должен не спорить и не избирать, а делать. Делая,  – избирать того, кто нужен для дела. И иметь правительство, служащее делу, нужному народу. Сейчас необходимо, и это только первый и начальный этап вхождения в исторический путь процветания и взрастания народа, провести градостроительную революцию. Давайте проведем. Это так  на самом деле несложно. Да, посопротивляются некоторые, но ведь какому множеству людей, да и всей стране станет много как  лучше.

Как сделать программу, которая легитимно, нормативно, инструктивно могла бы все это быстро провести в жизнь? Тоже нетрудно.

Вполне можно представить себе параллельность развития определенных дел и отраслей.

Вот было, например, Министерство среднего машиностроения, которое делало не только основную для себя продукцию,  но и замечательные города. Чудо своего времени,  как и всякое чудо. А.В. Коротков, И.Б. Орлов, М.И. Левин и многие,  многие другие сделали эти города лучшими для своего времени и не только потому, что их строительство обеспечивались нужными ресурсами. Некоторые иные ведомства имели не меньше возможностей, но – вотще. А здесь градостроительство стало обязательным условием успеха главного дела. Сегодня тоже нужно принять решение, которое, надеюсь, может хоть кто-нибудь хотя бы поставить  – провести жилищную и градостроительную революцию.

Ведь  развитие России без градостроительства состояться не сможет. Это не скрывающая общее состояние инфраструктур реформа ЖКХ и не ликвидация ветхого, аварийного, подтопляемого фонда. Это способ жизни народа, над которым нужно подумать. А то получается, что и градостроительства вроде нет у нас. И вопросов по этому поводу никаких никем не задается.

За последние годы я сделал с коллегами Градостроительный кодекс Российской Федерации (принят в 1998 году), Генеральную схему расселения на территории Российской Федерации (принята Правительством  в  1995 году), ряд инструкций, множество проектов, включая Проект реконструкции исторического центра Санкт-Петербурга, написал десятки статей, писем и обращений. 

Но раз нет запроса, то нет и команд. В обоих смыслах. Раз нет к тому  команды – нет и финансирования, нет группы исполнителей, а среди них не взрастет команда единомышленников.

Госстрой остается в уровне вербальной комбинаторики. Сказав то же, но немного  иначе, проведя чуть  иные мероприятия, мы порождает некое движение слов и поручений. Но вопрос остается по сути один – России нужны не игровые движения  времяпровождения,  России нужны двигающие ее в историческом времени простые, но целенаправленные и осмысленные действия.

Время таких действий пришло.

Нужно лишь немного собраться.

А иначе получится нечто  подобное тому, как поручение Президента России  о разработке новой стратегии и генеральной схемы  расселения на территории Российской  Федерации, так и не дошло до места исполнения, застряв в препирательствах инстанций. И вообще проявилась линия на изымание государственного уровня из градостроительной деятельности – капиталисты и мэры между собой, мол, разберутся. Но нельзя поддаться этой линии, не имея заранее суждения о том, какой мы хотим видеть свою страну. Это нужно считать, это нужно видеть, всматриваться,  вглядываться.

Россия вдруг отказалась от своего права на собственную  историческую самоидентификацию, на личную судьбу. Много людей говорит об этом, а многие по масштабу ума своего, знания, осведомленности и мыслительной силы много превосходят любого внешнего. Совместная наша сила ждет общего   усилия, консолидированного – чем? Мне  кажется – стратегиями и реализующими их программами, органично соприродными нашему русскому народу.

Если всмотреться в  своего рода историческую специализацию разных этносов, то легко можно увидеть склонности, придающие этим этносам особую искусность и  приобретенно-органичную опытность в тех или иных занятиях.  Есть народы, веками занимающиеся финансово-калькулятивной практикой и передающие  фактически прирожденные к тому свойства своим детям; есть  народы, органически впитавшие склонность к торговле, тем или иным ремеслам, бойцовым  навыкам и психологии.

Титульный народ  государства стремится, как правило, придать повседневной практике своей жизни характер, в наибольшей мере отвечающей естественным склонностям своего этноса. Если ему этого сделать не удается, то в силу вступает борьба за приоритеты площадок, на которых развертываются главные события формирования стратегий. Реально  стратегии существуют и реализуются всегда. Но неблагоприятные для титульного этноса стратегии, реализуемые малыми группами, обязательно  включают в себя качество самомаскировки.

Стратегия вообще есть силовой, либо иным способом  вынуждающий метод навязывания противнику (конкуренту) своих целей и организмов. Сокрытие от противника своих целей и себя как видимых субъектов борьбы, очень часто является важнейшим элементом стратегии, почти обязательным компонентом стратагем  выигрыша при численном превосходстве противника. Также как максимальное по усилиям, но внешне прикрывающееся маскировками всех видов, противодействие созданию им, то есть – нами –  собственных стратегий.

А ведь даже временное отсутствие стратегического целеполагания, отход от права силы самоутверждения в постоянно перестраивающемся мире, ведет к жалостливости и пассивности – мы бедные, мы русские, нас обирают, мы теряем страну…. Эта наведенная, внушенная позиция самовосприятия подрывает не только веру в себя, но и саму возможность сделать для себя что-то, что способно  в корне изменить положение.

Говоря о непредсказуемости, о свободе и открытости мира истории и о ее уступчивости, податливости  сверхусилиям, озаряемым благодатными энергиями Духа, мы  должны  конструировать, сознательно и расчетливо строить свои стратегии. И от языка инфраструктур опять вернуться – пусть временно – в язык объектов, этими инфраструктурами обслуживаемыми. Иначе получается, что мираж глобализации – главенства и   фетишизируемой роли инфраструктур – финансовых, коммуникационных, информационных, транспортных, масс-медийных, светских, военных –  задает  картину мира, в котором всё движется, ничто не пребывает в устойчивости и в достижении, всё трансформируется и трансформирует других. Стратегии трансформации и глобализации поглощают этносистемы государств, которые, бывает, отстаивают себя, но часто бросаются в этот новый  мир ажиотажно, подобно бывшим странам советского блока.

России нужны стратегии развития объектные, стационарные, связанные с ее природным существом, ориентированные не столько на финансово-коммерческие игры, сколько на творчество созидания – градостроительство, самолето-, ракето-, судо- и энергомашиностроение, искусство, философию, то есть на все то, что относится к реальным склонностям нашего народа и в чем он может чувствовать себя лидером развития.

А пока Россия почти полностью подпала под реализацию  навязываемых ей стратегий. Мы не можем думать о своем будущем в соорганичных истории России онтологических и духовных планах. Мы не можем строить будущее, отвечающее целям всего народа, а не очень узкой группы людей, проводящих стратегии законного его ограбления. России нужно сконцентрироваться на идее решительного развития, отвечающего ее, России, интересам. 

Мы должны не попадать в будущее способами, предопределенными для нас стратегиями  наших противников и пока что победителей.  Мы должны выстраивать свое будущее сами, в собственных исторических миссионных представлениях о существенном и должном, а для этого – формировать собственные стратегии и оживлять их.

Очень начитанные, очень хорошо говорящие по-русски люди, обладающие безупречными логиками актуального здесь-и-сейчас и всемирного иначе-быть-не-может, максимально затруднят фазу порождения таких стратегий. Во многом даже за счет специального подбора людей и институтов, которым это будет поручено. Благо таких институций, академий, центров  и лиц-грантье – более чем достаточно.

Будущее России – в реальном развитии. В обживании и освоении пространств, принадлежащих ее народу,  но ныне  простаивающих втуне. В развитии Духа и форм его запечатлевания в мире – в селениях, усадьбах, городах, храмах, научных институтах и производствах. Для этого нужно построить хорошие градостроительные пространства, связать их с природными,  дать толчок началу гармоничной жизни.

Ни политика, ни право, ни законничество и финансовые спекуляции этого будущего нам не дадут. Поскольку останутся семиотической, виртуальной псевдореальностью, а это не наша поляна. Нам нужны наши пространства, принадлежащие нашему народу, дома, усадьбы, поместья для нас и образованные, на острие и пике образованности находящиеся дети   и нам нужна реальная сила, в том числе военная, которая может вырасти только из чистого и честного предъявления себя истории, а не убегания в тень скрытых и стыдных  пороков безблагодатного стяжания.

Вторая линия. Присмотримся к циклам  жизни и выбытия, разрушения    технических объектов, каковыми являются здания и инженерные сети.  

Если все очень внимательно следят за этими циклами применительно к автомобилям – к срокам техобслуживания, возрасту транспортного средства,  состоянию отдельных его узлов, агрегатов и, главное, к регулярности всех видов ремонтов вплоть до капитального, то по отношению к градостроительным объектам необходимость такого же отношения  значит не меньше. Однако этого не делается, и градостроительные объекты постепенно выходят из строя. Очень скоро из строя выйдет очень большое количество градостроительных структур и страна столкнется с этим явлением как с социальной катастрофой.

Вернемся еще раз к цифрам и в крайне общем виде повторим основное рассуждение о неизбежности градостроительной революции.

Ветхий жилой фонд, считающийся сегодня таковым и подлежащий выбытию с предоставлением занимавшим его гражданам другого жилья, прирастает сегодня на 20-25 миллионов квадратных метров ежегодно. Нового жилья вводится чуть больше 30 млн. кв. м. Но к ветхому фонду пока относят здания, построенные не из железобетона, а из менее капитальных материалов. Жилые панельные здания пока к этой категории фонда не относят.  Однако срок их службы до капитального ремонта составляет 25 лет, затем еще 20 лет эксплуатации, после чего технически предписана либо полная модернизация здания,  либо решение о его сносе. Таковы технические характеристики этих зданий.

Закон «О техническом регулировании» прямо указывает на обязательность соблюдения технических регламентов обеспечения безопасности. И  в случае, если этого не происходит,  здание должно быть отнесено к категории аварийного фонда. А отсутствие предусмотренных нормами ремонтов и является основанием для отношения к объекту, как не удовлетворяющему требованиям безопасности, т.е. аварийному.

В период 1951 – 1965 годов было введено около 750 млн. кв. м жилья и около половины  этих домов и обеспечивающих их инженерных систем не проходили капитального ремонта вообще.  Итак, мы имеем следующую картину состояния жилого фонда России: 90 млн. кв. м  наличного ветхого фонда с приростом 20-25 млн. ежегодно, 540 млн. кв.м, требующих капитального ремонта по состоянию конструкций, инженерного обрудования  и 750 млн. кв. м фонда из конструкций панельного железобетона со сроком жизни 40 и более лет.

Получается, что в ближайшие годы следует ожидать выбытия около полумиллиарда квадратных метров жилого фонда.

Всё это произошло в результате невнимания к проблемам циклов жизни технических градостроительных объектов одного технологического уклада, а именно – полносборного панельного домостроения на основе железобетона,  очень чуткого к периодичности обслуживания и ремонта.

Плюс упущенное время для смены этого  технологического уклада новым, более современным. Мир сменил несколько укладов домостроения, показав примеры различных форм градостроительства и градостроительной организации городской жизни. Мы в России этого не сделали. Готовились в конце 80-х к тому, чтобы это произошло, но не успели, не стали ничего делать своего и почти полностью пошли по пути заимствования не технологий даже, а напрямую – объектов: домов, коттеджей, офисных и торговых зданий.

Сегодня мы должны сконструировать систему технологических и градостроительных укладов, которые ответили бы нашей специфике климата, типа расселения, основного строительного материала, топлива, технологий строительства и эксплуатации градостроительных объектов.

Градостроительная революция - это создаваемая  система социальных, технических, технологических комплексов и укладов, способных обеспечить процветание российскому народу в ХХI веке. Формой организации такой системной революции может стать национальная  программа «Дом в России».

В  циклике существования Российского суперэтноса его государство находится сегодня внутри интервала, в котором находится и точка бифуркации, кардинального излома траектории исторического бытия.

 Сегодня Россия неопределенно близка к этой точке, конкретное время актуализации которой внутри этого интервала непредсказуемо. Может быть в ближайший год, а может быть потребуется еще какое-то время. Общественное сознание всеми силами стремится вывести себя из состояния ясного осознания этого факта, стремится не впустить его в мир актуального, а уж тем более «горячего». Налицо общее стремление к тому, чтобы попытаться проскочить   свою  точку бифуркации мимоходом.  Напротив, все больше и больше говорится о наставшем периоде стабилизации, о цикле «устойчивого развития», в который страна вступает, пользуясь документами, слоганами и устойчивыми же блоками речевых оборотов  международной бюрократии.

Однако факт близости перелома остается неотменяемым и России не удастся уклониться от выбора своего исторического   пути.  Укрепление таких-то и таких-то тенденций, властные и аппаратные наладки и подстройки в принципе не меняют факта стремительной качественной деградации страны и демографической рецессии ее населения.

Наведя все внешние признаки демократического государства, страна произвела, в сущности, подмену демократии вольностями и насытила ее множествами обрывков, ампутантов различных социальных и профессиональных групп, элит, бандитов, спортсменов, шоуменов и иных лиц, ищущих социальной востребованности хоть в каких-то понятных им группах, в которых можно было бы реализовать мировые по силе способности,  раз это невозможно в государственническом плане.

Демократия – тип государственного устройства с очень жестким порядком, обязанностью граждан и государства неукоснительно выполнять законы, действовать в соответствии с обезличенными процедурами принятия и исполнения решений. При этом осуществляется выборность ответственных лиц по всем ветвям власти, что и  дает демосу право говорить о своей кратии, то есть о  демократии. У нас в стране тоже действует избирательное право, но не выполняются иные условия существования демократического государства, связанные с принципиальной обезличенностью,  жесткостью, неукоснительностью единого порядка и закона для всех.

Жизнь и замысел о ней (стратегией мы его называем в техническом языке), направленные к приоритету материального, денежного, вещного и умалению духовности, осмысленности жизни, Божественности ее дара нам и нашему народу,  приведут Россию в арьергард мировой цивилизации. На этом пути вторичность, подражательность, несамостоятельность и искательность в других лишат нас достоинства самостоятельного поиска путей мирового развития.

Напротив, начинаемая национальной программой самостоятельность и оригинальность развития, позволит саму эту самостоятельность преобразовать в движитель собственного цивилизационного взрастания – расцвета российской ветви человечества.

Рассуждая о выборе пути, мы не должны ограничиваться лишь собой. Мы – малая часть России, которая еще будет после нас и которая тысячу лет была до нас. Та, что будет, прямо  зависит от того, что мы   сделаем сами, какие решения станем принимать и на какие усилия будем готовы себя подвигнуть.