Меня, прожившего свой век в России, не оставляет вопрос: что же случилось с моей страной, как произошла подмена одного, казалось устоявшегося, представления и о ней, и о народе, в ней живущем, на совсем другое.
Какое же? Да вот - самое первое.
Мы, то есть я сам, люди которые меня окружали и о которых я знал, в подавляющем большинстве своём ощущали себя включенными в общность – народ, страну, государство, – которая была на крайнем, на переднем рубеже развития человеческой цивилизации. Пусть даже с многими очень и очень неудачными действиями, колоссальными издержками и потерями, ригидностью власти, но с совершенно очевидной судьбой первооткрывателей, с исторической ролью самостоятельной силы, активной и наступательной.